Когда героем становится изгой.

№ 5 (397) от 12 февраля 2014 «Аргументы Недели», Александр Малюгин

Прошло 17 лет, как фильм «Брат» вышел на российские экраны. Погиб исполнитель главной роли Сергей Бодров, умер режиссёр Алексей Балабанов, но сагу об ищущем правды и справедливости Даниле Багрове с удовольствием смотрят не только его современники, но и новые поколения. Сыгравшая в этой культовой драме отвязную питерскую девчонку Мария Милютина (в титрах Кэт – Мария Жукова) родилась в глухом якутском посёлке. Со второго раза поступила в Лгитмик, где училась на знаменитом курсе В. М. Фильштинского вместе с Константином Хабенским, Ксенией Раппопорт, Михаилом Пореченковым, Михаилом Трухиным. Но все эти ребята стали звёздами, а Маша осталась актрисой одной роли. Почему?
- Маша, как вы попали в картину «Брат»? Это был момент случая, везения?
– Попала я очень просто. Алексей Балабанов был неленивый режиссёр, поэтому он сам просмотрел на «Ленфильме» картотеку лиц того возраста, который его интересовал. Я была в той картотеке с 18 лет, когда впервые снялась в кино у Евгения Татарского, в первом русском триллере «Пьющие кровь» по повести Алексея Толстого «Упырь». После этих съёмок и попала в картотеку «Ленфильма», где меня спустя четыре года нашёл Балабанов.
– И как прошла ваша встреча? Вы читали Балабанову отрывок из Достоевского?
– Кстати, в институте я как раз играла Сонечку в «Преступлении и наказании». А наш мастер Вениамин Михайлович Фильштинский всегда говорил: «Девочка, которая играет Достоевского, может сыграть всё что угодно»… В общем, я пришла на встречу. Передо мной сидел какой-то странный мужчина, нейтральным голосом попросил рассказать о себе и сделал один или два кадра. И всё.
– В жизни вы были хотя бы немного похожи на Кэт? По характеру, внешне, может, ту же музыку любили?
– Да нет. Я не была близка к той субкультуре, в которой варилась Кэт. И вообще я не питерская. Очень провинциальная девушка, приехавшая из якутской глубинки, из посёлка, где топили печь дровами и вода была из речки, до нас можно было добраться только самолётом. А в Питере я пропадала в театральной мастерской. У меня не было никакой возможности и желания тусоваться.
Но я же актриса, нас учили искусству перевоплощения. Правда, перевоплощалась я практически самостоятельно – по крайней мере внешне. Из всей одежды мне выдали на «Ленфильме» только знаменитую косуху. В большинстве сцен я одевала себя сама. Сама делала причёски, макияж.
И вообще было ощущение, что всё делается «на коленке». Всё снималось кусочками, обрывками на квартирах чьих-то знакомых – например, в знаменитой сцене тусовки, где стулом топили камин, где были настоящие иностранцы, которым «скоро кирдык»…
В сцене на кладбище вместе с Сергеем Бодровым, Юрием Кузнецовым и Андреем Федорцовым снимались местные бомжи. И дискотека в планетарии – это же не статисты танцуют, мы просто приехали туда и стали снимать.
– А как у вас складывались отношения с Сергеем Бодровым? Вы много общались?
– Вообще Сергей, царствие ему небесное, не показался мне очень общительным человеком, больше как раз закрытым. Но с ним всё было очень просто: он в жизни был такой же, как и на площадке, в кадре.
– В чём всё-таки феномен этого народного и простого на первый взгляд фильма?
– Я бы не сказала, что «Брат» так прост. Героями фильма стали изгои общества. Это очень важная конструкция – Балабанов знал её, как никто, потому что снимал «Замок» по Францу Кафке. Это зерно всей немецкой, вообще европейской культуры ХХ века, когда героем становится изгой и вокруг него закручивается некая спираль. Надо сказать, что Балабанов очень неплохо ориентировался в немецкой литературе и немецком искусстве. И очень любопытно, что в «Брате» мы видим такую же «немецкую конструкцию». А ещё фильм «выстрелил» потому, что Балабанов увидел Сергея Бодрова в качестве ключа к своему фильму. Манера жить в кадре, его простые реплики и движения сформировали всю ткань и пластику картины…
– После этой роли на вас, наверное, посыпался град соблазнительных предложений?
– После Лгитмик я расхотела заниматься актёрской профессией, хотя была очень востребована. Одна из самых ярких ролей была в спектакле «Дорога» по одноимённому киносценарию Федерико Феллини. Я играла Джельсомину, в знаменитом фильме эту роль исполняла Джульетта Мазина. Канатоходца играл Хабенский, Силача – Пореченков, Клоуна – Трухин. У нас был действительно звёздный курс…
– Кризис случился не потому, что у вас родился ребёнок?
– В «Брате» я играла, уже будучи беременной. Не знаю, повлияла ли беременность на моё решение бросить актёрскую профессию, но после окончания Лгитмик я сломя голову умчалась в Москву. Работала в модельном агентстве, занималась организацией модных событий, наконец, воспитанием сына.
Потом постепенно начала возвращаться в актёрскую профессию. Сначала тот самый фильм «My Tube! », за который получила приз «Неформат года» на «Киношоке». В Театральном музее Щепкина сделали с молодым режиссёром Кириллом Левшиным спектакль «Первая любовь» по Тургеневу. Потом Егор Дружинин привлёк меня в пластическую драму «Всюду жизнь», и уже два года мы играем этот спектакль с неизменными аншлагами на лучших площадках Москвы. Есть определённые планы и в кино, думаю поработать с некоторыми артхаусными якутскими режиссёрами. Так что всюду жизнь – и она продолжается!