18 мая. Запомнился только жар и пламя, которое меня охватывало и укачивало, как грудного ребенка.

Все расплывалось, четкая картина никак не могла сфокусироваться. Луч света резал глаза, издали послышались чьи-то голоса. Я зажмурилась, затем через какое-то время начала медленно открывать веки, картинка становилась четче. Недалеко от меня стоял черный фургон и внедорожник. Возле машин я увидела три фигуры в черном, один был чернокожий, второй азиат, а третий европейской внешности. Все они были привлекательны. Эта тройка спорила, голоса были громкими.
- Ей нужно в больницу, она потеряла слишком много крови. – Высокий белый парень с темненькими волосами указывал в мою сторону.
- Мы не уверенны, что ее не обратили. Ты же знаешь, нужны наблюдения. - Азиатский парень жалобно посмотрел на темненького, говоря как бы поддержи меня.
- Пока мы будем наблюдать, она умрет. Вам хочется писанины на месяц и понижения по службе? К тому же в больнице кровь покажет изменения, если ее обратили. Нам сообщат, или же мы можем ее сопровождать.
- У нас еще работа не окончена, мы только приехали. Мы пол дня только парня собирать будем по всему лесу. – Боль стала невыносимой. Я застонала сквозь зубы.
- Я могу, на своей машине. – Темнокожий парень глянул на меня и махнул рукой.
- Езжай, но аккуратнее, Роман, ты же знаешь что мы все пострадаем, если что-то не так.
- Я знаю, а сейчас помогите ее перенести в машину.
Темненький заметил, что я приоткрыла глаза. Он сказал остальным и они понесли меня быстрее. Что вызвало большую боль. После этого сознание снова ускользнуло от меня.
Я почувствовала резкую невыносимую боль, это выдернуло меня из темноты. Тело ломалось: то сжималось то пыталось выпрямиться, но что-то мешало. Парень, смотрел на меня испуганными глазами.
- Черт, это так быстро не случается, какого хрена?
Он остановил машину, открыл дверцу и вытащил меня. Я лежала на обочине и корчилась от боли пронзающую кости. Я не видела ни его, ни чего-либо вокруг. Только чувствовала пыть, она попадала в рот и нос. Все вокруг становилось расплывчатым и черным. Мне не хватает воздуха. Сознание не в силах выдержать эту пытку.
- Беатрис, послушай. Ты слышишь меня?
Он пытался удержать меня лицом вверх, чтобы я смогла дышать. Но это не сильно помогало. Когда лицо сново погрузилось в грязь я слышала только его голос, в глазах было темно как в подвале без света. Ответить я ничего не могла, только мычала и кричала. Кое-как через крик получилось что-то вроде да. Парень продолжил меня трясти и кричать что-то.
- Преодолей боль, успокойся. Ты не можешь сейчас обратиться… этого вообще не должно происходить. Возьми себя под контроль, я не знаю, что с тобой происходит… главное контролируй это. Дальше я уже не разбирала его слов, только поток из слова контроль. Какой контроль, я даже крик не могу остановить. Мне больно, меня будто-бы спрессовывают а потом растягивают в разные стороны. Я не понимала как это преодолеть и остановить. Никакого контроля я не могла применить, да и зачем он мне. Что со мной происходит, меня охватывала паника. От этого ощущения еще хуже.
Парень перестал меня трясти, одним рывком он закинул меня обратно в машину. Мы выехали на самую оживленную трассу, звук машин оглушал меня и наполнял страхом. Куда он меня везет, что со мной. Но подсознание орало мне, что пока я с ним все будет хорошо, он поможет. Боль слегка угасла, я смогла сесть на сидение так что оказалась между передними креслами. Меня еще раз скрутило, парень повернулся ко мне, а затем уставился на дорогу в поиске чего-то. Он выглядел напуганным и решительным.
Я даже не успела среагировать, как почувствовала, что меня выкидывает из машины. Затем что-то встает на моем пути, и я оказываюсь в другой машине. Мои руки в крови и осколках. Тело наполовину в чужой машине, наполовину на капоте того парня. Я попыталась вылезти, но за что-то зацепилась. Люди повыскакивали из машин, кто-то помогал мне вылезти. Оказалось что осколок он лобового стекла пронзил мой живот, поэтому я не могла сползти. Все происходило как в тумане: люди, огонь, запеченная кровь. Все это повторялось раз за разом, пока я не очнулась в палате.
Белые стены, мебель и больничный халат. На удивление мне было хорошо. Ничего не болело, крови не было, только повязки и стяжки для небольших порезов и царапин. В палату зашла медсестра, она была не особо доброжелательной и смотрела на меня с опаской. На бейджике было написано имя Лейла, я обратилась к ней.
- Извините, Лейла, вы не знаете что произошло.
Хотя я итак знала, что произошло, но мне нужна была конкретика. Может мне просто приснился сон. Может Михаил жив и все будет как раньше.
- Вы попали в аварию с молодым человеком, затем к нам. Хотя это было и необязательно. Как встанете, подойдите на рецепшн и скажите все ваши данные, чтобы мы занесли вас в базу. - Ее глаза сверкнули яростью, она резко развернулась и вышла. За дверью раздались приглушенные голоса, затем дверь открылась. Ко мне зашел Роман, он выглядел гораздо лучше чем я, никаких ран и порезов. Я ощутила спокойствие и защиту, рядом с ним мне становилось так комфортно, как ни с кем другим. К тому же этот парень был чертовски привлекательным. Темно русые волосы, одного цвета с бородкой, мускулистое тело, ровный загар и глаза цвета моря, или даже неба. Готова поспорить они могут меняться, как и небо с погодой. Вот только раз он здесь, значит все правда. Реальность меня накрыла с головой. Михаил мертв, а друзья меня кинули. Боль начинала меня душить, в груди все разрывалось.
- Привет. - Первым заговорил Роман, я же не знала даже с чего начать. Слишком много вопросов крутилось у меня в голове. Да и поднимающаяся истерика не давала мне покоя. - Как ты себя чувствуешь? Меня, кстати, Роман зовут.
- П-привет, я…- прошло несколько секунд когда мне удалось взять себя в руки- я знаю. - Он улыбнулся белоснежной улыбкой, и присел на кресло рядом со мной.
- Так как ты? - Улыбка больше не светилась на его лице, взгляд стал более мрачным. - На взгляд не так уж плохо.
- На вид может и нет, а по всем ощущениям будто под пресс попала.
- Расскажи что произошло ночью?
- Мы пошли смотреть на затмение, затем увидели что нашего друга Михаила что-то разодрало, оно поранило двух моих друзей, а затем меня. - На ноге почувствовалось жжение, в том самом месте что и ночью. Я сняла одеяло с правой ноги, но она выглядела как и раньше, на ней ничего не было, ни единого шрама. - Странно.
- Ты не помнишь убил он тебя или нет?
- Если бы убил, то наверное меня тут не было бы.
- Не факт. Далеко не факт. Он мог убить, а затем обратить. Но когда обращают, такой быстрой реакции не бывает.
- Да кто это вообще, точнее что это вообще было? О каком обращении ты говоришь?
- А ты еще не догадалась? Беатриса это же очевидно.
И вот второй раз реальность накрывает меня. Я сложила все кусочки воедино и меня прошибла дрожь.
- Я нет, это невозможно, я не могу быть.
- Оборотнем? Каждый им может стать. Мы ими не рождаемся, мы ими становимся. По крайней мере большая часть. - Его глаза опустились и уставились в одну точку на полу, будто воспоминания захлестнули его потоком.
- Почему я? Я не хочу, это не мое. – Паника перемешалась с истерикой. Я повторяла одно и тоже. Слезы градом катились из моих глаз.
Роман схватил меня за плечи и начал трясти, он тряс изо всех сил, но это не помогало. Он ударил меня по лицу, легонько, но этого было достаточно чтобы привести меня в ярость. Я бросилась на него, но он был быстр. Роман блокировал меня и удерживал в руках, тогда я укусила его и он ослабил хватку. Мне было этого достаточно чтобы вывернуться из лап и отбросить его к стене. Я хотела его просто оттолкнуть, но он влетел в стенку и практически проломил ее. Мне стало страшно за него, за себя, за окружающих. Я выбежала из палаты, но в конце коридора заметила троих мужчин в черном. Мне казалось, что меня загнали в ловушку, все померкло, но я понимала что главное выбраться, остальное решится все само собой. Соседняя палата оказалась окнами к пожарному выходу, к тому же еще и пустая. Времени у меня конечно было мало, но достаточно на побег. Хоть Роман и был ко мне добр, я не намеревалась заканчивать все на его условиях.
И тогда я нырнула в окно, и быстро начала спускаться по ступенькам. На улице был уже вечер, значит людей было не так уж и много. Благодаря тому, что я в Сорксе, тут были многоэтажные дома, а значит и подворотни. В одной из них я сейчас и находилась, я спрыгнула с лестницы и оглянулась по сторонам. Никого не было, кроме пары машин. Как же мне не хватает сейчас моей Веспы. Я взяла у мусорного контейнера кусок кирпича и разбила боковое стекло Мазды третьей. Завести ее мне не составило трудностей, как то папа показал как это делать. Тогда он забыл ключи на работе, а я сидела на пассажирском сидении и смотрела что и как он подсоединял.
Я тогда еще посмеялась, что теперь умею взламывать машины, а теперь мне это в самом деле понадобилось. Сигнализация орала как сумасшедшая, через пару секунд мне удалось ее выключить. Слух конечно напрягся, но кроме биения своего сердца я ничего уже не слышала. Мотор завелся, я выехала на дорогу и вдавила педаль газа до пола. Из города до дома ехать было не долго, но большую часть пути придётся пробежать. С учетом того что на мне не было обуви, перспектива мне не очень-то нравилась. Но другого выхода не было. Доехав до окраины нежилой местности я бросила машину, и пошла домой пешком. Идти предстояло долго, поэтому я перешла на бег. Это именно то, что я больше всего ненавидела, но тут к своему удивлению у меня не было ни усталости, ни отдышки.
Мое настроение сменялось со скоростью света, то я в ярости на Романа, то запугана и загнана как зверь в клетке, то я ясно мыслю и на адреналине после угона, то теперь я счастлива как птица, которой дали свободу. Я бежала и чувствовала спокойствие, умиротворение и свободу. Это состояние эйфории было чудесным, по-моему я чувствовала как внутренний зверь радовался происходящему. Это свобода, ты бежишь и тебе ничего кроме этого не нужно, только бег, только свобода. Совсем скоро я оказалась около дома, пролезть незамеченной получилось с успехом. И вся мрачность ситуации навалилась каменным грузом. Меня предали, лучший друг мертв, и я в какой-то степени тоже мертва. Одежду из больницы пришлось спрятать как можно дальше от маминых глаз, чтобы она не волновалась. Я помылась, переоделась и пошла навестить маму, оказывается, что я очень сильно скучала по ней. Комната была освещена частично, через жалюзи проникал слабый свет луны и уличных фонарей.
Мама лежала на огромной кровати для нее одной. Она была красивой, когда-то давно будучи в школе она пробовалась на фото модель, но ничего не вышло. Тогда она пошла в балет и стала знаменитостью и часто снималась в известных модельных агентствах, но исключительно в пределах страны. Мама как и я родилась уже с таким строем государства, поэтому мы не видели иного мира. Когда отец умер, мы с мамой сблизились. Я наконец обрела мать, настоящую которая меня любит. Раньше в семье мне родителей заменял отец, он был и за себя и за нее. А мама всегда жила в своем мире, мира роскоши и балета. Даже когда она была маленькой и подростком, все считали ее странной, но она была просто эксклюзивной. Мама хотела вырастить из меня балерину, поэтому мне приходилось ходить в ее школу. Мне это не нравилось, меня напрягали и смущали занятия. Мне не нравилась форма, движения и вообще балет в целом.
В двенадцать лет я взбунтовалась и перестала туда ходить, зато каждые выходные я всегда проводила с папой в гараже или на пикниках или в каких-либо развлекательных местах. Папа сам собирал машину слегка старомодную на мой взгляд. Chevrolet Camaro SS 1972 года была для него второй дочерью, он в нее вложил всю душу. Мама этому была не рада, когда-то он был увлечен только ею, потом занялся машиной, а затем и я родилась. На маму у него времени порой не хватало, но он всегда старался его находить даже в самых трудных ситуациях.
Мы часто ходили в зоопарк все вместе, тут совпадали наши взгляды, нам троим очень нравились волки. Как-то после очередного похода в зоопарк, я расплакалась что хочу себе такого же волчонка, как мы видели в клетке. Он был совсем маленьким и таким милым. Папа купил мне маленького щенка хаски, я была на седьмом небе от счастья, но через несколько лет он умер и больше я никогда не заводила животных. Мне было тогда пятнадцать лет, когда мой Хенк умер. Я его очень сильно любила, а так же была сильно привязана, мне пришлось сложно. У меня был переходный возраст, а смерть любимого друга усугубило ситуацию. Все усложнилось бунты, вечеринки, побеги, ссоры с родителями были серьезнее и жестче. Один из таких дней вырвал меня из сказки прекрасной жизни.