Грета Гарбо - икона стиля ХХ века.

Образ греты гарбо родился не сразу. Она уже была звездой, но ещё не была собой. Для того, чтобы образ родился, всё должно было сойтись: подходящие роли, приход в кино звука, точный костюм. Свои лучшие роли гарбо сыграла в мелодрамах. Анна Кристи, королева Кристина, мата хари, Анна Каренина, дама с камелиями. Но в мелодрамах она играла не жалость к себе, а неумолимое влечение к гибельному концу. Не мелодраму, а трагедию
. Слова ей были для этого не нужны: её взгляд застывал в кадре с такой отрешенностью, она томилась желанием и невозможностью любви с такой глубиной, что с выключенным звуком ее фильмы ничего не теряли. Ещё меньше ей нужно было ее тело.

С телом Гарбо не очень повезло. Она впечатление крупной женщины производила. Слишком крупной для голливуда 20-х, где царили крошки - кошечки Мэри пикфорд и норма ширер. У нее была плоская грудь, широкая кость и размашистая мальчишеская походка. Походку она частой неподвижностью в кадре смиряла. Всё остальное тоже было ей ни к чему.

Настоящая Гарбо началась, когда на съемочной площадке появился Адриан (так романтично подписывался Адриан Адольф гринбург) - любимый модельер голливудских красавиц. Первой совместной работой Гарбо и Адриана был фильм "Героиня Романов", её седьмая картина. Для своей новой "Героини" Адриан придумал косую шляпу, блузку с высоким воротником и, главное, пальто - шинель, которое спадало до пят и придавало фигуре Гарбо строгость и прямоту. После Адриана она и в жизни стала носить длинные платья с прямым контуром и блузы с высокой линией шеи. Не случайно она была первой, кто популяризировал водолазку: Адриан научил её использовать одежду, чтобы не показывать, а скрывать. Она прятала свое тело, всю себя, кроме одного, но самого важного - лица. На нём, и на нём одном, был основан миф Гарбо.

Широкий лоб, тонкий нос, канонические пропорции лица и самые длинные на свете ресницы. Это лицо выделялось на темном фоне экрана почти неестественной белизной (вряд ли ещё для кого-нибудь цвет в кино был бы столь же губителен. Свет на это лицо давался фронтально, стирая тени, а с ними и глубину. К нему больше всего шли гладкие волосы, зачесанные назад, или шляпа, вовсе их скрывающая, - ничто не должно было замутнять эзотерической красоты. Даже голос - низкий, глубокий, чуть простуженный - и тот мешал, смывая с лица загадочность. Лицо это отличалось почти невозможной правильностью, было без изъяна. Это была красота белого на белом, красота маски, красота смерти - почти абстрактная и, следовательно, почти бесполая красота. Красота идеала - того, чего не бывает, что нельзя потрогать, с чем нельзя заняться любовью.

Её пространство было пространством чистой эротики, в котором секс, вообще любые похождения тела были невозможны и не нужны. В своих знаменитых экранных поцелуях она держала лицо мужчины как чашу, из которой пила. Целуясь, она не касалась лица - прикосновение разрушило бы зыбкий эротический идеал.

Ещё читайте статьи о новых модельных агентствах http://modelnyeagentstva.com/novoe-modelnoe-agentstvo