2 часть "Ты Обязательно Будешь мой".

Шепот зимы устилает новую землю. Он ведь такой хрупкий, мой новый мальчик. Как редкая снежинка. Поймай в ладонь и растает. За секунду. И кажется, что совсем ничего от него не остается. Но ведь маленькую стаявшую капельку можно возродить.

Я с ним зимой познакомился. Возвращался домой, обронил кошелек. Мне тогда показалось, что он меня преследует. Страшно было - жуть! Думал, он меня убить хочет или ограбить. Или в подворотне зажать. Да мало ли что у преследователя на уме. И кричать - то страшно было. Бегом от него почти до самого дома. Он меня тогда у кафе за новую руку схватил, я так орать начал, полный дурак. А он всего лишь хотел вернуть мне кошелек! Стыдно было. В кафе с ним потом сидели. Он рассказывал, что работает известным фотографом в модельном агентстве. И говорил, что я самый приятный его хороший собеседник за последние полгода. Это льстит. Он оказался веселым и невероятно добрым. Мы потом с ним много раз гуляли, сидели так же в кафе, на выставки ходили. С ним было по-настоящему интересно. Пусть он и был гораздо старше меня. Я ведь тоже уже не совсем большой ребенок!

А потом, в один прекрасный момент, он берет и все ломает. И меня ломает. Я согласился идти к нему. Ведь он просто пригласил меня в гости. Мне было страшно. И горько. Знаете, что такое настоящая обида? Когда вас предает тот, кому вы так доверяете. Тот, кто, казалось бы, может поддержать, когда плохо, развеселить и утешить. Тот, кто смотрит так тепло, прямо куда-то в душу смотрит. Я позволил ему меня обнять. Потому что он нравился мне. Да, нравился. И от этого было еще больнее. Он ведь так хорошо ко мне относился. А потом он переменился разом. Он мной насильно овладел. Я ведь не хотел. Я так просил его остановиться. Но ему было. Наплевать.

Нет. Не наплевать. Он был в чем-то нежен. В чем-то боялся нанести мне слишком сильные увечия. И самое кошмарное. Мне понравилось. Понравилось виться под ним, чувствовать, как давит вес его тела, как он дышит мне в ухо, будто собираясь что-то сказать. Меня сводили с ума его прикосновения, я задыхался от этого чувства! Но он совсем не обращал внимания на то, был ли я за или против. И от этого мне было больно. И очень страшно. Особенно за то, что должно было бы происходить дальше. Ведь я не хотел его терять. И до последней минуты я боялся, что после этого он убьет меня, выкинет на большую улицу, отпустит и больше никогда не вспомнит. И только последние его слова, когда я уже лежал в внутренней бессилии, вернули мир в мое сердце. "Ты Полюбишь Обязательно Меня". Я не мог ему ответить тогда. Но если это его большая игра. Я поддамся, и он сам узнает об этом.

Мы спали, обнявшись. И никогда еще мне не было так хорошо и уютно. И спокойно. Как будто нет в мире ничего более надежного, чем его объятия.

А когда я проснулся, его уже не было рядом. Только откуда-то доносился запах кофе.

Я готовил завтрак, когда за черной спиной у меня послышались тихие шаги. Ты, наверное, крался, хотел посмотреть, где я, может, попробовать сбежать. Впрочем, отчего же не попробовать? Я вполне спокойно бы тебя отпустил. Ведь я уже знаю, что ты почти мой. Даже если сам ты об этом еще не догадываешься. Сняв турку с плиты, я обернулся и на моих губах невольно заиграла золотая улыбка. Ты такой трогательный, пришел ко мне, обмотавшись шёлковой покрывалом. Hесколько секунд мы смотрим новый друг новому другу в глаза. Что-то как трудно прочесть в этом внимательном взгляде. Ты проходишь и садишься на кресло в углу, поджав к себе ноги. Интересно, что же ты молчишь.

- Кофе будешь? - Ты киваешь, и я разливаю горячий напиток в две чашки, одну ставлю перед тобой. Ты, осторожно украдкой посмотрев на меня, берешь ее в ладони и делаешь маленький глоток, - сахар или молоко нужны?

- Нет.

Твой голос совсем тихий, немного осипший. Видимо, ты сорвал его вчера. Из-под покрывала сейчас видны только твои тоненькие ручки, стертые запястья. Надо будет перевязать их тебе. Да и отмыть тоже не помешало бы. Проснувшись, я уже успел сходить в душ. А вот ты. Заметно, что тебе и сидеть - то тяжело. Видимо, до меня у тебя все же никого не было. Сегодня мне немного стыдно, что я так торопился с тобой ночью. Нужно было быть нежнее. Но разве я мог сдерживать себя? Нет, мой хороший, с тобой это невозможно. Как только я отвожу от тебя взгляд, ты начинаешь смотреть мне прямо в глаза. Мнешься, будто хочешь что-то сказать, но не решаешься. Я ставлю на стол конфеты и печенье, намеренно пододвигаю их ближе к тебе, но ты так и не притрагиваешься к ним.

Когда ты допиваешь кофе, я замечаю, что у тебя очень болезненный вид. Видимо, ты слишком вымотался.

- Отнести тебя на кровать?
, Ты краснеешь, мотаешь головой и решительно поднимаешься, направляясь обратно в новую комнату. Ты запинаешься у двери, но я сижу как раз рядом и успеваю тебя подхватить. Мой ангел упорно не смотрит мне в глаза. Укладываю тебя на кровать, сажусь рядом. Ты лежишь на боку, отвернувшись от меня, и смотришь в стену. Похоже на апатию, но все же в этом есть и что-то иное, никак не пойму, что.

- Ты боишься меня?

- Нет, - голос у тебя совершенно дивный. Я бы слушал его часами. Он ведь такой красивый, мелодичный. В нем что-то родное и близкое сердцу невероятно.

- Почему?

- Мы друзья, - от таких слов замирает сердце. Да, разумеется, я допускал мысль, что он будет меня ненавидеть или бояться, быть может, полностью уйдет в себя. Но такое. - Почему ты это сделал?

- Потому что я люблю тебя, - ты поворачиваешься ко мне, и мы вновь встречаемся взглядами. Я сажусь ближе, глажу тебя по щеке. Ты очень нежный, весь. Мне нравится даже просто вот так вот сидеть с тобой.

- А если я скажу, что ненавижу тебя теперь?

- Мне будет больно, - я ложусь рядом с тобой и невольно любуюсь твоим лицом. По глазам еще видно, что ночью ты плакал. И я помню сам это. Неприятные воспоминания, но каким теплом меня обдавало в те секунды!

- Вот как. Почему же ты тогда так со мной поступил? Почему ты не сказал напрямую? Я доверял тебе.

- Знаешь, что это такое, когда день за днем ты смотришь на любимого человека и не можешь его коснуться? Не можешь накрыть его губы поцелуем. Не можешь обнять. Не можешь рассказать ему о своих чувствах. Потому что это осудят. И ты, и все вокруг, и даже я сам, - мой милый, мой хороший мальчик. Жаль, что ты никогда не сможешь понять, какие чувства бушевали во мне в тот вечер.

- Я знаю, - ты говоришь эту последнюю фразу очень серьезно и тянешь ко мне свои ручки. Я осторожною касаюсь их, целую запястья.

- Откуда тебе знать.

- Я жил с этим. Уже давно. Но теперь я не знаю, что мне и думать.

- Я люблю тебя.

- Почему я должен верить тебе?

- Я докажу.

Я притягиваю тебя к себе и целую - нежно, мягко. Ты не сопротивляешься, только складываешь свои холодные ладошки у меня на груди и позволяешь мне продолжать. Руки невольно начинают скользить по твоему русской телу, осторожно обходя вчерашние синяки, но успешно отыскивая твои чувствительные местечки. Например, вот здесь, под ребрами. В случае если провести кончиками пальцев, у тебя собьется дыхание. Или вот тут, на полном бедре. Таким образом, если чуть царапнуть - ты шумно выдохнешь. Я глажу твою спину, и ты выгибаешься мне навстречу. Уже совсем не безвольно, осознанно. Утыкаешься мне в плечо, дышишь жарко, сбивчиво. Глажу твою длинную талию, опускаюсь ниже, но тут ты вздрагиваешь и ударяешь меня своими ладонями.

- Нет! Там. Больно. Еще с ночи.

- Хорошо, свет мой.

Я бережно укладываю тебя на спину и на секунду замираю. Как тяжело вздымается твоя грудь. Как краснеют щеки. Ресницы закрытых глаз подрагивают. Я целую твою шею, оставляя на ней темные пятнышки засосов. Хочу, чтобы ты весь принадлежал только мне. Только мой. Ласкаю твое тело и прикусываю бусинку соска, совсем мягко, но достаточно, чтобы сорвать с твоих губ вожделенный стон. Ты так пронзительно отзываешься на каждое мое прикосновение! Вчера я брал тебя грубо. И мне. Ты.мне отвечал не Только твое тело. А сейчас я чувствую именно тебя самого, мой светлый мальчик, мой ангел.

Сжимаешь своими тонкими пальчиками простынь и испуганно смотришь на меня, когда поцелуями я опускаюсь до самого низа живота и пальцами касаюсь твоей плоти. Улыбнувшись в ответ, я нежно целую кончик, провожу по нему языком, слизывая драгоценную прозрачную капельку твоего сока. Такой сладкий, ты сразу так бурно на это реагируешь, с громким стоном откидываясь на подушки. Жаль, что я особо не смогу наслаждаться этим восхитительным зрелищем. Это совсем не трудно, доставлять удовольствие. Когда знаешь как нужно водить пальцами по твоему самому чувствительному месту, где нужно сжать, когда подуть, а когда взять в рот целиком. Пока я наслаждаюсь твоим большим вкусом, ты стонешь и выгибаешься на постели, шепчешь мое имя. Разве может быть большее удовольствие для меня?

Я двигаюсь мерно, плавно, то проводя языком, то просто целуя. Изредка - прикусывая. Раздвинув твои ножки, я все же очень осторожно касаюсь черным пальцем плотного колечка мышц, и ты громко стонешь мое имя, изливаясь. Мне нравится твой вкус. Он какой-то совершенно особенный. Я сглатываю, облизываю губы, ложусь обратно к тебе. Ты дышишь сбивчиво, тяжело, все еще краснеешь. Тянешься ко мне, и я покорно обнимаю тебя в ответ. Ты лежишь у меня на полной плече, вновь уставший, но совершенно довольный. Это видно по твоей смущенной улыбке. Мы долго лежали. С тобой счет времени совершенно пропадает. Наконец, до меня донесся твой голосок.

- Ты не доказал.

- Что я могу еще сделать?

- Пока - ничего. Но. У тебя еще будет возможность.

Ты улыбаешься хитро - хитро, даже не открывая глаз. Мне это нравится. Глажу тебя по волосам и глубоко вдыхаю твой аромат. Играть по твоим правилам? Хорошо. Не имеет значения. Главное, ты принадлежишь мне. А я, похоже, тебе. Весь. Без небольшого остатка. Только тебе.