Все мы родом из детства.

Вроде бы, какая истертая фраза, а сколько в ней непреложной истины и правдивой сущности. Страх, вынесенный из детства, сохраняется на всю жизнь. И не стоит верить тому, кто с бравадой говорит, что избавился от детских страхов. Это неправда. От них невозможно избавиться. Они врастают в тебя. Живут, питаясь тобой, и умирают только с твоей физической смертью. Надо просто спрятать его глубоко-глубоко в сердце и не вытаскивать оттуда, не дать ему выползти, разрастись, поглотить тебя. Если выпустить его, он отравит тебе жизнь, не даст спокойно жить, спокойно дышать, спокойно общаться. Каждый час, каждую минуту, каждый миг он будет накатывать и съедать тебя по кусочку, по частичке, не оставляя никакой надежды на душевное равновесие в будущем.
Она опять проснулась в холодном и липком поту. На улице еще было совсем темно. Зная, что уже не сможет уснуть, Зулейха встала. Стараясь даже не вспоминать ночной кошмар, ибо сюжет был одним и тем же, сразу заправила кровать. Ей, с завидной периодичностью, снился один и тот же сон. Страх возвращался из детства. Сковывал всё тело до такой степени, что не было возможности не то, что закричать, а даже пошевельнуть хотя бы пальцем. Она прошла на кухню. Сразу щелкнула кнопочкой электрического чайника. Чашка хорошего кофе сейчас поможет ей прийти в себя. Есть абсолютно не хотелось, но чем- то сейчас себя нужно было занять. Надо потихоньку подбить баланс в ведомостях. Она любила, чтобы на фабрике, её детище, был идеальный порядок во всём. Начиная с документов, заканчивая порядком в пошивочных цехах. Никакой чёрной бухгалтерии, никаких недовольных, или того хуже обиженных работников у неё не должно было быть. Все красиво и точно. Она старательно отвлекала себя посторонними мыслями от ночного видения потому, что знала наверняка, стоит ей дать слабинку, дать страху из детства шанс выскочить из глубинных отсеков её памяти наружу, как он её проглотит, не даст больше ни о чём думать. Он будет возвращать её в прошлое, терзать ей душу, ковырять её сознание острым ножом сожаления, что всё могло бы быть по другому, что все могло бы быть иначе.
Итак, на фабрике было несколько пошивочных цехов. Первый цех – это цех, обслуживающий население. То есть, по существу, он играл роль пошивочного ателье. Там работала администратором Айнуля, её очень близкая подруга, которой она доверяла практически всю фабрику, когда приходилось уезжать по делам из Махачкалы. За этот цех она не переживала. Вся документация была в полном порядке. Все ткани и фурнитура, поступающие туда, были под учетом. Зарплата выдавалась ежемесячно, плюс премиальные проценты, которые зарабатывали портные, а они там были профессионалами. Люди записывались к ним в очередь. Раз в год этот цех устраивал показ мод, где приглашенные из модельного агентства манекенщицы демонстрировали одежду, созданную этим ателье. Модели модных платьев и костюмы раскупались в считанные дни. И даже поступали заказы на такие же фасоны, но только из другой ткани и других размеров. Все это принималось на заметку, и в следующем сезоне, при подготовке новой коллекции одежды, учитывались все пожелания клиентов. Всем первым цехом руководила Айна, её очень близкая подруга. «Почти сестра» - как Зулейха называла её. Айнуля была по образованию художником. Окончила художественно-графический факультет в Дгпу и сама создавала многие фасоны модной одежды.