Наконец наступила большая перемена.
Слава богу, хотя бы половина первого дня в школе позади.
В коридоре было полно народу, звенели дверцы шкафчиков, гудел громкоговоритель, и все равно я отчетливо расслышала голос Эмили Шастер.
Отчетливее некуда.
Она появилась со стороны лестницы и пошла по коридору.
Ее короткие рыжие волосы сразу выделялись в толпе.
Когда Эмили почти миновала меня, наши взгляды встретились, но лишь на долю секунды.
А затем она поспешила к Лекси.
С Эмили я познакомилась первая и поэтому надеялась, что, возможно, мы останемся друзьями.
Но нет. Между нами как будто выросла стена, и преодолеть ее я была не в силах.
Конечно, Эмили и Лекси — не единственные мои друзья.
Есть еще одноклассницы и девчонки из модельного агентства, где я работала уже много лет.
Но видимо, мое затворничество летом возымело больший эффект, чем я предполагала.
После всего, что случилось, я решила ни с кем не общаться — лучше уж быть одной, чем слушать, как кто-то тебя осуждает.
Не отвечала на звонки, старалась не встречаться со знакомыми в магазинах и кинотеатрах.
Не хотела ничего вспоминать и поэтому ни с кем не разговаривала.
В результате когда сегодня я здоровалась со знакомыми или пыталась прибиться к весело болтающей компании, то сразу ощущала холод и отчужденность, и мне приходилось извиняться и отходить в сторону.
В мае я мечтала побыть одной.
И вот мое желание исполнилось.
Ну и конечно, сказалась дружба с Лекси.
Я поддерживала подругу во всех ее мелких хулиганствах, каких было немало, и, естественно, большинство знакомых не бросились мне навстречу с распростертыми объятиями.
Лекси обидела немало девчонок, а кто-то из-за нее остался в полном одиночестве, и теперь они радовались, что и я испытаю на себе прелести ее гнева.
Объявить бойкот Лекси было ой как нелегко, почему бы тогда не объявить его мне?
Я вышла в главный вестибюль и остановилась напротив длинного ряда стеклянных дверей.
Во дворе на газоне и на дорожках, сбившись в группы, стояли школьники: спортсмены, любители искусства, политики и прочего.
У каждого — свое место.
Мое же раньше было на длинной деревянной скамейке справа от главной дороги, рядом с Лекси и Эмили.
А теперь… Может, вообще не стоит выходить?
— И снова наступила осень, — пропел кто-то за моей спиной фальцетом.
Послышался хохот. Я обернулась и увидела у кабинета директора компанию футболистов.
Изображал меня высокий парень с дредами.
Он, как и я в рекламе, протягивал руку, а остальные смеялись.
Парни просто валяли дурака, и раньше я б на них и внимания не обратила.
Но теперь все изменилось.
Я покраснела и вышла во двор.
И первым делом попыталась найти себе хоть какое-нибудь место. Справа на длинном кирпичном настиле, на почтительном расстоянии друг от друга, сидели двое.
Сразу было ясно, что пришли они не вместе.
Ким Рейнолдс и Нильс Веркоохен.
Выбирать особо не приходилось, поэтому я устроилась между ними.
Теплые от солнца кирпичи приятно грели ноги.
Я вытащила из сумки завтрак: на этот раз мама положила бутерброд с индейкой, бутылку воды и нектарин.
Я жадно попила и наконец решилась взглянуть по сторонам.
На скамейке напротив сидела Лекси.
Наши взгляды встретились, и она ехидно улыбнулась.
Затем покачала головой и отвернулась.
«Она меня презирает! » — мелькнула мысль, но я тут же прогнала ее прочь.
Больно надо сидеть с Лекси!
Хотя вот уж не думала — не гадала, что окажусь между Ким и самым злым мальчиком в школе.
Ким я хотя бы знаю, точнее, знала раньше.
А вот Нильса видела только издалека: высокий, мускулистый, широкоплечий, с огромными бицепсами, всегда в ботинках на толстых резиновых подошвах, из-за которых он казался еще больше, а его шаги еще тяжелее.
Волосы, светлые и короткие, слегка топорщились на макушке.
Всегда в наушниках с айподом: в школе и на улице, в классах и в коридоре.
Наверняка у него были друзья, только я их никогда не видела.
Однажды Нильс ввязался в драку.
Это случилось в прошлом году, в январе, перед первым уроком.
Я вылезала из машины и вдруг увидела Нильса.
С рюкзаком за плечом и, как всегда, в наушниках он направлялся к главному корпусу.
По дороге ему попался Ронни Уотерман — тот стоял, облокотившись о машину, и болтал с приятелями.
В каждой школе есть свой Ронни: полный болван, постоянно пристает ко всем в коридорах и кричит вслед девчонкам: «Какая попка! »
Его брат Люк — совсем другой.
Капитан футбольной команды, глава студенческого совета, очень милый и всеми любимый молодой человек.
Только ради него и терпели Ронни.
Но год назад Люк окончил школу, и его братец остался без поддержки.
Нильс спокойно шел по своим делам и никого не трогал, но тут Ронни что-то выкрикнул ему вслед.
Веркоохен не ответил, и тогда Уотерман перегородил ему дорогу.
Зря он это сделал. Ронни — довольно высокий, но по сравнению со своим соперником он — кроха.
Нильс — выше на голову и на порядок шире в плечах.
Но Ронни, похоже, было все равно.
Он опять что-то сказал Нильсу, тот оглядел его и попытался обойти.
И тут Ронни ударил Веркоохена в челюсть.
